Только неба не лишайте
(картинка из интернета)
Колесо -восьмигранник его можно увидеть не только в индийской мифологии. Ведическая культура пришла в Индию 1 век до нашей Эры. Там в то время существовала рилигия Харапха. Как утверждают многовековые истоки данных, что пришедшие арии потеснили местных аборигенов и в Индии с тех пор и по наше время существует Ведическая Культура, которую уже считают индийской. Веды – это Законы Мироздания, по которым живёт вся планета Земля и все мы, конечно. В чистоте эта Культура созранилась в индийской глубинке, в ней живут так, как жили наши предки по Ведам. Колесо с восьмью лучами внутри можно встретить и в церквах, и на мантии священослужителей, и в обережных орнаментах славянской культуры, и многих народов Мира. И в мирной жизни оно встречается на кажом шагу: в автобусе, в рубке капитана, во всех машинах, колесо- это вечное движение Жизни, земли, Солнца. Высказывания Мудрецов так же созвучны в своей Чистоте. Жизнь Будды особенная. Каждый Бог-Учитель оставил свои изречения мудрости, помогающие нам, заблудшим, вспомнить свои корни, восстановить в себе мелодию своей Божественной Души.
Высказывания Будды
*Дха́рма, дха́мма — одно из важнейших понятий в индийской философии и индийских религиях. Дхарму можно описать как совокупность установленных норм и правил, соблюдение которых необходимо для поддержания космического порядка.
Я прошел через сансару многих рождений. Рожденье вновь и вновь – горестно.
Победа порождает ненависть; побежденный живет в печали. В счастье живет спокойный, отказавшийся от победы и поражения.
Даже если я – Будда, я не могу ни смыть с кого-то деяния, ни стереть страдания существ рукой. Но, хотя я не могу передать свое постижение другим, я могу привести их к Освобождению своим Учением о покое естественного состояния.
Отличительными признаками истинной религии являются доброжелательность, любовь, правдивость, чистота, великодушие, доброта.
Если бы кто-нибудь в битве тысячекратно победил тысячу людей, а другой победил бы себя одного, то именно этот другой – величайший победитель в битве.
Ни с кем не говори грубо; те, с кем ты говорил грубо, ответят тебе тем же. Ведь раздраженная речь – неприятна, и возмездие может коснуться тебя.
Не по рождению определяют высшую и низшую личность, а делами своими человек подтверждает эту принадлежность.
Вы не должны волноваться, злое слово не должно срываться с ваших губ; вы должны оставаться доброжелательными, с чистым сердцем, полным любви, не содержащим тайной злобы.
Гнев исчезнет, как только мысли негодования забыты.
Да победит он гнев отсутствием гнева, недоброе – добрым, да победит он скупость щедростью, правдой – лжеца.
Имея это качество, вы обладаете всеми просветленными качествами – они у вас как на ладони. Какое же это качество? – Великое сочувствие.
Свяжи себя с добром, свяжи себя с лучшими из людей.
Пусть смотрит он не на ошибки других, на сделанное и несделанное другими, но на сделанное и несделанное им самим.
Не причиняй другому того, что могло бы явиться причиной и твоего страдания.
Чувства у него спокойны, как кони, обузданные возницей. Он отказался от гордости и лишен желаний. Такому даже боги завидуют.
Доброжелательность ко всем существам – вот истинная религиозность.
Бессмертие может быть достигнуто только непрерывными деяниями доброты; совершенство достигается состраданием и милосердием.
Лелейте в ваших сердцах безграничную доброжелательность ко всему сущему.
Не домогайтесь чужого и не завидуйте, но радуйтесь удачам других людей.
Пусть никто не обманывает другого, пусть никто не презирает другого, пусть никто из гнева или обиды не желает вреда другому.
Лучше будет, если взамен тысячи слов ты отыщешь одно, но такое, что вселяет Мир.
Лучше будет, если взамен тысячи стихов ты найдешь один, но такой, что покажет Красоту.
Лучше будет, если взамен тысячи песен ты найдешь одну, но такую, что дарует Радость.
Все дрожат перед наказанием, все боятся смерти – поставьте себя на место другого. Нельзя ни убивать, ни понуждать к убийству.
“Великий йогин” – просто означает быть свободным от привязанности и прилипания.
Отец становится сыном в другой жизни, мать становится женой, а враг становится другом; это всегда меняется. Поэтому нет ничего определенного в Сансаре.
Самое необходимое – это любящее сердце.
Строители каналов пускают воду, лучники подчиняют себе стрелу, плотники подчиняют себе дерево, мудрецы смиряют самих себя.
Все для всего всегда.
Не думай легкомысленно о добре: “Оно не придет ко мне”. Ведь и кувшин наполняется от падения капель.
И не было, и не будет, и теперь нет человека, который достоин только порицания или только похвалы.
Ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается ненависть.
Из привязанности рождается печаль, из привязанности рождается страх; у того, кто освободился от привязанности, нет печали, откуда страх?
Возвращается зло, как тончайшая пыль, брошенная против ветра.
Одни возвращаются в материнское лоно, делающие зло попадают в преисподнюю, праведники – на небо, лишенные желаний достигают Нирваны.
Я называю брахманом того, кто здесь избежал привязанности к доброму и к злому, кто беспечален, бесстрастен и чист.
Кто смотрит на мир, как смотрят на пузырь, как смотрят на мираж, того не видит царь смерти.
Не увеличивай существования!
Глупец, который знает свою глупость, тем самым уже мудр, а глупец, мнящий себя мудрым, воистину как говорится, глупец.
Глупый наполняется злом, даже понемногу накапливая его.
Плохие и вредные для себя дела делать легко. То же, что хорошо и полезно, делать в высшей степени трудно.
Ум того, кто не спешит делать добро, находит удовольствие в зле.
Если кто видит мудреца, указывающего недостатки и упрекающего за них, пусть он следует за таким мудрецом, как за указывающим сокровище. Лучше, а не хуже будет тому, кто следует за таким.
Вы сами, как никто другой во всей вселенной, заслуживаете своей любви и преданности.
Нет счастья, равного спокойствию.
У того, кто почтителен и всегда уважает старых, возрастают четыре дхаммы: жизнь, красота, счастье, сила.
Без знания не существует медитации; без медитации не существует знания; и тот, кто обладает и знанием и медитацией – близок к реальности.
Ведь свое я – господин себе. Кто же еще может быть господином? Полный смирением своего я человек находит господина, которого трудно найти.
Взгляни на сей изукрашенный образ, на тело, полное изъянов, составленное из частей, болезненное, исполненное многих мыслей, в которых нет ни определенности, ни постоянства.
Все созданное подвержено закону разрушения. Достигайте цели за счет усердия.
Все, что мы есть – это результат наших мыслей.
Всякая усиленная пpивязанность ко всему земному – стpадание.
Изношено это тело, гнездо болезней, бренное. Эта гнилостная груда разлагается, ибо жизнь имеет концом – смерть.
Как дождь пронизывает крытый соломой домишко, так и похоть проникает в неразвитый ум.
Как крепкая скала не может быть сдвинута ветром, так мудрецы непоколебимы среди хулений и похвал.
Мысли – предтеча (всех дурных) состояний. Если кто-либо поступает или говорит, и мысли его недобры, страдание следует за ним, как колесо следует за копытом буйвола.
Ненавистью не одолеть ненависть; лишь любовью ненависть побеждается. Это вечный закон.
Обуздание мысли, едва сдерживаемой, легковесной, спотыкающейся где попало, – благо. Обузданная мысль приводит к счастью.
“Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня!..” У тех, кто таит в себе такие мысли, ненависть не прекращается. Ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она.
Серьезность – путь к бессмертию, легкомыслие – путь к смерти. Серьезные не умирают, легкомысленные подобны мертвецам.
Трудно стать человеком; трудна жизнь смертных; трудно слушать истинную дхамму; трудно рождение Просветленного.
Что за смех, что за радость, когда мир постоянно горит? Покрытые тьмой, почему вы не ищете света?
Блюди себя в мыслях, блюди в слове, охраняй от всего дурного свои действия. Соблюдая чистоту этих трех путей, ты вступишь на путь, начертанный Мудрым.
Все блага – ничто пред благом истины; все сладости – ничто пред сладостью истины; блаженство истины безмерно превосходит все радости.
Если не поранена рука человека, он может коснуться змеиного яда, – не опасен яд здоровой руке; только для того безвредно зло, кто сам не творит злого.
Если странствующий не встретит подобного себе или лучшего, пусть он укрепится в одиночестве: с глупцом не бывает дружбы.
Знать избранных есть добро, а жить с ними – истинное счастье; счастлив тот, кому не приходиться сходиться с глупцами.
Истинная вера – не показная вера в храмах, проявляющаяся в обрядах, обычаях, а скрытая в сердцах, созревшая в поступках.
Истинно – перо, выпавшее из крыла маленькой птицы, производит гром на дальних мирах.
Как дождь неудержимо проникает в плохо прикрытое здание, так и страсти легко проникают в сердце, не защищенное размышлениями.
Кто мнит правду во лжи и видит ложь в истине, тот никогда не постигнет истины и будет тщетно метаться в заблуждениях. Но тот, кто узрел ложь во лжи и познал правду в правде, тот уже близок к истине и путь его верен.
Только тот вступает на благой путь, кто, следуя верному учению, поймет в порочном – порочное и в непорочном – непорочное.
Легко жить тому, кто нахален, как ворона, дерзок, навязчив, безрассуден, испорчен. Но трудно жить тому, кто скромен, кто всегда ищет чистое, кто беспристрастен, хладнокровен, прозорлив, чья жизнь чиста.
Легко замечать заблуждения других, но трудно заметить свои; любят разбираться в ошибках близких, но скрывают свои, как плут старается спрятать свою фальшивую игральную кость.
Человек склонен постоянно порицать других: он взирает только на их ошибки, но его собственные страсти разрастаются все более и более, удаляя его от улучшения.
Лишь того я назову верным возничим, кто сдерживает свой гнев, несущийся, подобно стремительной колеснице; другие же, бессильные, только держатся за поводья.
Наша жизнь – следствие наших мыслей; она рождается в нашем сердце, она исходит из наших мыслей. Если человек говорит или действует со злой мыслью – страдание неотступно следует за ним, как колесо за пятою вола, влекущего повозку.
Наша жизнь – следствие наших мыслей; она рождается в нашем сердце, она творится нашей мыслью. Если человек говорит или действует с доброй мыслью – радость следует за ним, как тень, никогда не покидающая.
“Он обидел меня, он восторжествовал надо мною, он поработил меня, он оскорбил меня” – в сердце, встревоженном такими мыслями, никогда не угаснет ненависть.
Немногие среди людей достигают противоположного берега. Остальные же люди только суетятся на здешнем берегу.
Несправедлив тот человек, который делает что-нибудь посредством насилия; нет, только тот, кто различает оба пути – правды и неправды, кто поучает других и руководит ими не насилием, но законом и справедливостью, кто верен правде и разуму, – тот только назовется истинно правдивым.
Не тот мудрец, кто держит добрые и красивые речи, но кто терпелив, свободен от ненависти и свободен от боязни, – тот только истинно мудрый человек.
И в славянской мифологии этот знак является сильнейшим оберегом для человека.
О, как счастливы мы, проживая без ненависти к ненавидящим нас; как счастливы мы, если среди ненавидящих мы живем!
О, как счастливы мы, свободные от жадности среди жадных. Среди людей, съедаемых жадностью, живем мы свободные от нее!
О, как счастливы мы, ничего не называя своим. Светлым богам подобны мы, напоенные святостью!
Поняв разрушимость сотворенного, ты узришь вечно неизменное.
Собственность – это не вещи, а мысли. Можно иметь вещи и при этом не быть собственником.
Существуют только две ошибки, которые может совершить человек по пути к истине: он не проходит весь путь и не начинает свой путь.
Счастливы люди, если они ничего, кроме души своей, не называют своим.
Тот, кто свои прежние злые дела покрыл впоследствии добрыми, светит в этом мрачном мире подобно месяцу в облачной ночи.
Тот, чья злоба не имеет границ, тот, кто обвит ею, как повиликой, скоро приведет сам себя туда, куда хотел бы втолкнуть его только злейший враг.
Не киснет свежее нацеженное молоко, не дает немедленно плода злое дело, но как огонь, зарытый в тепле, оно исподволь жжет и мучит безумца.
Чтобы основать царство истины я буду бить в барабан бессмертия во тьме этого мира.
Обусловленное существование есть страдание. У страдания есть причина. У страдания есть конец, и есть пути, ведущие к этому концу.
Привязанность к именам и формам, а также непонимание того факта, что они основаны лишь на деятельности самого ума, ведёт к запутанности и становится препятствием на пути к Освобождению.
Истина для каждого человека заключена в его собственной душе.
Люди ищут себе заступников и наставников вне себя самих и тем самым повергают себя в страдание.
Все, что мы собой представляем, создано нашими мыслями.
Вы сами, как никто другой во всей вселенной, заслуживаете своей любви и преданности.
Никто нас не спасает, кроме нас самих, никто не вправе и никому не по силам сделать это. Мы сами должны пройти по пути, но Будды явственно укажут его.
Ведь свое я – господин себе. Кто же ещё может быть господином? Полный смирением своего я человек находит господина, которого трудно найти.
Трепещущую, дрожащую мысль, легко уязвимую и с трудом сдерживаемую, мудрец направляет, как лучник стрелу.
Кроме меня и таких, как я, никто не может судить о другом человеке.
Я могу умереть счастливо: я не оставил ни одного поучения в закрытой ладони. Все, что вам полезно, я уже дал.
Я научил вас средствам Освобождения. Теперь же усердствуйте, ведь достижение его зависит только от вас. (Будда Шакьямуни, Винайя)
Существует множество сутр, тантр и философских трудов, и многие – весьма подробны. Но жизнь коротка и ограниченны возможности рассудка, и трудно охватить их все. Можно много знать, но если не применять это на практике, то это как умереть от жажды на берегу большого озера. Поэтому случается, что в кровати великого ученого находят обычный труп. (Карма Чагме, “Союз Махамудры и Дзогчена”)
Из чего можно понять, знает ли человек Дхарму* и практикует ли он ее? – Из того, действует ли она как противоядие негативным эмоциям и привязанности к “я”. (Миларепа)
Знание бескрайне, как звезды в небе, и нет конца предметам изучения. Так не лучше ль сразу ухватить их суть – неизменную крепость Дхармакайи? (Лонгчен Рабджам)
Внутренняя абсолютная мудрость может возникнуть как признак накопленной заслуги и очищения от омрачений, а также силой благословения совершенного учителя. Знайте, что полагаться на какие-либо другие средства безрассудно.
Если даже твой взгляд выше неба, пусть деяния твои будут мельче ячменной муки. (Падмасамбхава)
Теоретическое понимание изнашивается как заплаты, ощущения тают как дымка, но постижение остается неизменным как пространство. (Поучения Линии Практики)
В эту эпоху конфликтов у мастеров есть и достоинства, и недостатки. Нет никого непрерывно свободного от оплошностей. Поэтому ученикам нужно после внимательной проверки следовать за тем, у кого достоинств больше всего. (Пундарика)
Разницу между Буддами и обычными существами можно сопоставить с разницей между узостью и открытостью пространства. Живые существа подобны пространству, зажатому в кулаке, тогда как Будды – полностью открытые и всеобъемлющие. (Тулку Ургьен Ринпоче)
В зазоре между двумя мыслями всегда есть свободная от мыслей пробужденность. (Миларепа)
Все счастье, которое есть в мире, происходит от желания счастья другим. Все страдание, которое есть в мире, происходит от желания счастья себе. (Шантидева)
в кругу 3 цвета: Зелёный – Любовь Сердца, Красный – Материя Мира и корневая точка опоры человека, связь с Матерью Землёй и Синий цвет: Космическая чистота, духовная сила человека, находящаяся в сознании, это 3-й глаз человека, его связь с Космосом. Это 3 кита, на чём держится сам человек.
Самое главное – и сейчас и позже – не поддавайтесь гордости! Не поддавайтесь тщеславию! Ведь, поддавшись, вы останетесь дураками и в Дхарме, и в мире. Отбросьте ложь и притворство! И вы наверняка найдете свой путь. (Миларепа)
Даже сотня копьеносцев не рассеет пузыри мыслей в сознании. Великий йогин знает, как не зацикливаться на них. (Миларепа)
Охвачен печалью? – Вспомни о Ламе! Его благословение принесет легкость в твой ум. (Миларепа)
Очень, очень трудно помочь другим, если не можешь помочь себе! (Миларепа)
Источник
Один из лауреатов Нобелевской премии по литературе 2019 года — австрийский писатель Петер Хандке. В мире он прославился не только прозой и драматургией, но и киносценариями. Хандке — постоянный соавтор немецкого режиссера Вима Вендерса, вместе с которым они, среди прочего, сняли фильм «Небо над Берлином». Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает о самых заметных работах автора, в которых он рассуждал об одиночестве, идеализме и зле.
Нобелевская премия по литературе в 2019 году, казалось, вернулась к обычной практике — награждать признанных писателей, чьи заслуги в литературе бесспорны. Авторитет австрийского классика Петера Хандке неоспорим, и его трудно поставить в один ряд с двумя, как принято считать, спорными фигурами: (их награждение многие пуристы осуждают до сих пор как нарушающее базовые принципы самой престижной литературной премии в мире). Меж тем включение Хандке в список Нобеля — знаменательное событие и радикальное решение, причем далеко не потому, что многим не нравятся. Хандке — первый бесспорный человек кинематографа среди литературных лауреатов Нобелевки.
Конечно, буквально каждого второго из авторов нобелевского списка экранизировали, а многих лучше знают по фильмам, чем книгам: это и с «Пианисткой» Михаэля Ханеке, и с «Красным гаоляном» Чжана Имоу, и даже, вероятно, Борис Пастернак — «Доктор Живаго» Дэвида Лина был куда большим хитом, чем сложный русский роман. успешно писал замечательные сценарии, лучшие — по чужим текстам: , , . Но только Хандке — подлинный кинематографист, которого мир всегда будет знать как соавтора «Неба над Берлином».
Не только так, ясное дело. У него изумительная проза и ни на что не похожая драматургия. Однако и кинематограф в его судьбе — не отклонение от генеральной линии, не временная причуда, а важнейшая составляющая. Можно сказать, что поэтически-отстраненные диалоги Хандке реформировали кино 1970-х. Сам он как режиссер сделал несколько картин по собственным текстам. Его полнометражный дебют «Женщина-левша» (1978) недаром был отобран на Каннский фестиваль — эта оригинальная и таинственная картина производит сильное впечатление и сейчас. Однако абстрактная многоязыкая притча «Отсутствие» (1992) была принята с некоторым недоумением, и с тех пор Хандке фильмов больше не снимал.
Тем не менее вряд ли кто-то оспорит главный вклад Хандке в кино — его совместные фильмы с Вимом Вендерсом, одним из самых прославленных и влиятельных режиссеров Германии. Они, почти ровесники (Хандке на три года старше), познакомились и сдружились в молодости и уже в 1969-м сделали вместе короткометражку «Три американские пластинки». А в 1972-м вышел первый после киношколы фильм Вендерса, поставленный по прорывному одноименному роману Хандке — «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым». Три года спустя было завершено «Ложное движение», поставленное уже по оригинальному сценарию Хандке. Оно стало международной сенсацией и первым настоящим успехом режиссера: фильм собрал все главные национальные кинопремии.
В «Страхе вратаря перед одиннадцатиметровым» Хандке и Вендерс по-своему переосмысляли историю «Постороннего» Альбера Камю — потерянного одинокого человека, совершающего немотивированное убийство. Их герой — дисквалифицированный за драку с судьей голкипер. Он бесцельно блуждает по Вене, беседует со случайными встречными и душит кассиршу кинотеатра после того, как проводит с ней ночь. Тревога, одиночество, клаустрофобия, паранойя, странное безразличие к собственной судьбе — вот эмоциональный каркас этого виртуозного антидетектива, во время которого и зритель, и герой ждут разоблачения, которое никак не происходит, хотя убийца не скрывается от полиции и даже оставил улики на месте преступления. Здесь складывается команда Вендерса: звучит музыка Юргена Книпера, сменяют друг друга скупые, будто смазанные пейзажи гениального голландского оператора Робби Мюллера; оба будут работать с режиссером над большинством его знаковых картин. Мелькает в кадре в роли безымянного идиота и Рюдигер Фоглер — главный актер вскоре последовавшей .
«Ложное движение» занимает в ней центральное место. Здесь Хандке взялся за сложнейшую задачу — написать современную версию хрестоматийного романа Гете «Годы учения Вильгельма Мейстера», не повторив ни одной фразы оттуда, лишь в общих чертах следуя за сюжетом и изучая уже нынешнюю Германию вместе с заглавным героем (в фильме его зовут так же, как у Гете). Другая классическая книга, на которой основан фильм, — «Из жизни одного бездельника» поэта-романтика Йозефа фон Эйхендорфа. Мейстер, придуманный Хандке и воплощенный Фоглером, — писатель, покидающий родной город и мать, чтобы пересечь страну в поисках вдохновения. По пути ему встречаются бывший спортсмен, акробатка-молчунья, актриса и поэт, которые идут с ним все дальше и дальше. Роли женщин, окружающих героя, сыграли муза Райнера Вернера Фассбиндера Ханна Шигулла и 14-летняя Настасья Кински, появившаяся на экране в эротической сцене (в современном фильме такой эпизод трудно себе представить).
Задумчивые, не лишенные абсурдистского юмора разговоры персонажей друг с другом, ослабленная сюжетная составляющая, контрастирующие с современным антуражем впечатляющие романтические пейзажи, напоминающие о живописи XIX века, — все в фильме работает на столь важную для Хандке идею «ложного движения», путешествия внутрь самого себя, когда от перемены мест и передвижения в пространстве мало что меняется, а любая фабула кажется иллюзией.
Фильм самого Хандке «Женщина-левша» был спродюсирован Вендерсом, оператором стал тот же Мюллер, а две главные мужские роли сыграли постоянные актеры Вендерса: Рюдигер Фоглер и Бруно Ганц. Здесь писатель продолжил тему «ложного движения». Его героиня Марианна (звезда берлинского театра Шаубюне Эдит Клевер, игравшая главную роль у Эрика Ромера в «Маркизе фон О») живет во Франции, вдали от родины с сыном-подростком. Она расстается с вернувшимся из командировки мужем, сославшись на предчувствие, что он скоро ей изменит, и начинает привыкать к одиночеству, которое выбрала осознанно. Марианна будто пытается выбрать направление собственной судьбы, но постоянно застывает на полпути в нерешительности; она «левша» уже потому, что не может встроиться в привычную жизнь социума. Контрапунктом к этой картине тоже послужил прославленный литературный текст — многократно цитируемая «Простая душа» Гюстава Флобера.
В 1987 году Вендерс и Хандке создают свой шедевр — фильм «Небо над Берлином». Это один из самых любопытных парадоксов за всю историю кино, по сути, радикальный эксперимент, соединявший несоединимое: документальную фактуру Берлина и его обитателей (в картине снимались непрофессионалы, а Ник Кейв и Питер Фальк сыграли себя) с условной схематичной сказкой об ангеле, влюбившемся в воздушную гимнастку из бродячего цирка. Картина вдруг оказалась всенародным хитом и любимицей публики, разобранной на цитаты, вплоть до смехотворного голливудского ремейка с Николасом Кейджем. «Небо над Берлином» сложнее, чем кажется, романтический сюжет для него лишь прикрытие. Это фильм о невозможности примирить реальность с искусственно сконструированной фантазией, о бесплодности любого идеализма, о бесповоротно меняющемся мире, о текучей природе неистребимого зла.
А еще это фильм, не просто придуманный писателем, но о писателе. Бросивший ангельскую натуру и отказавшийся от черно-белого бессмертия во имя цветной земной любви ангел Дамиэль (пронзительно красивый Бруно Ганц) в первых и последних кадрах картины пишет свои размышления на бумаге, а старец-сказитель по прозвищу Гомер (Курт Буа, снимавшийся еще в «Касабланке») будто пытается собрать разрозненные впечатления и воспоминания в единый последовательный рассказ, но никак не может.
Последняя на сегодня совместная работа Вендерса и Хандке — «Прекрасные дни в Аранхуэсе» (2016), общепризнанная неудача, которую ругали и за литературную выспренность диалогов, и за топчущуюся на месте интригу. Здесь опять появляется «ложное движение» или, если угодно, ложная глубина — к общей растерянности, картина еще и снята в 3D, хотя сводится к длительному диалогу мужчины (Реда Катеб) и женщины (Софи Семен), сидящих за столом посреди райского пейзажа. Намекая на Эдем, на столе лежит яблоко. Мужчина и женщина — давние друзья или бывшие любовники — говорят о потере невинности и сексуальном опыте. Он задает вопросы, она отвечает.
Интересен персонаж драматурга, который сидит в вилле за спиной у пары и на ходу сочиняет те диалоги, которые они произносят. Вендерс и Хандке иронически осмысляют то ли ситуацию творческого кризиса, то ли невозможность в XXI веке разговаривать на том языке поэтических абстракций, который был так дорог им обоим в 70–80-х. Из музыкального автомата звучит песня Ника Кейва, потом за роялем объявляется он сам — живым напоминанием о «Небе над Берлином». При этом поет о том, что не верит в существование ангелов.
Сам Петер Хандке тоже снялся в этом фильме в крохотном эпизоде — не писателя, а садовника, который, судя по всему, и создал этот Эдем. Логично, кому же еще играть эту роль.
Антон Долин
Источник